Где ж правота, когда
священный дар,
Когда бессмертный гений — не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?..
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль,
священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].
Неточные совпадения
Гений и талант —
дары священные, от Бога данные, значение их религиозное.
Я ощущаю порой нечто на меня сходящее, когда любимый
дар мой ищет действия; мною тогда овладевает некое, позволю себе сказать,
священное беспокойство; душа трепещет и горит, и слово падает из уст, как угль горящий.
Хорошо зная
священное писание, он устыжал детей словами Христа, осуждавшего принесение в
дар самому богу того, что нужно в пользу родителей, но и это все осталось бессильным.
Красное же дерево, которое позднее пошло на перила и лестницы галерей, на музыкальные инструменты и на переплеты для
священных книг, было принесено в
дар Соломону царицей Савской, мудрой и прекрасной Балкис, вместе с таким количеством ароматных курений, благовонных масл и драгоценных духов, какого до сих пор еще не видали в Израиле.
значит
дары, которые драгоценнее богатств. Наперед знаю, что наши безграмотные журналисты подымут на смех следующие превосходные стихи, красоты выражения которых все почерпнуты из
священного писания...
А как я и брат мой и старшая сестра были в это время уже просвещены грамотою и знали по «Ста четырем
священным историям», что пророчество есть «свыше спосылаемый
дар дивный и таинственный», то нам, разумеется, было в высшей степени любопытно знать, как этот
дар спустился на нашу Аграфену и как наша мать возбранит к ней этому
дару.
„Я пришел утешить вас
дарами Священного Писания”, — сказал Гаген.
Разве может пройти
даром для душ человеческих исполнение таких ужасных дел по приказанию всех властей, которых им внушено уважать и считать
священными?